Автозаправка

Эдвард Хоппер
Автозаправка
1940. Музей современного искусства Соломона Р. Гуггенхайма, Нью-Йорк

Загадка картины “Автозаправка” и ряда сходных по сюжету работ (“Четырехполосное шоссе”) решается, если мы посмотрим на изображение шире, с точки зрения тематики Дороги в американской культуре. А. Ипполитов подчеркивает сходство американской культуры с “культурой арабских кочевников в Сахаре: среди враждебной и не очень понятной природной стихии разбросаны большие и маленькие оазисы — от нью-йоркского Манхэттена до бензоколонки на равнине Техаса. Между ними — бесконечная дорога, узкий протоптанный человеческий путь среди величественного чуждого царства”.

На картине изображена только часть “изобретения американского кинетико-динамического духа”, фрагмент огромной кровеносной системы страны, обеспечивающий ее жизнедеятельность. Это пункт энергетической подзарядки системы, одно из множества ее пульсирующих сердец. На этом изломе — сочетании части и целого — и начинается мистика противоречий, на которых строит образ Хоппер.

Динамика всей системы (диагональ дороги, впечатление смазанного на большой скорости вида леса, ярко-красный цвет бензоколонок) противоречит подчеркнутой статичности бытия ее части (геометрическая статика дома, вертикалей столба с вывеской и колонок). Идеальная идея дороги как единения множества людей противопоставлена конкретному и обреченному одиночеству человека, обслуживающего эту идею. Энергетика органических форм бензоколонок резко контрастирует с геометризованной вертикалью темной фигурки человека. На фоне торжествующей фаланги этих биомеханических монстров победного красного цвета человек смотрится незначительным придатком к системе, ее серым винтиком.

Четырехполосное шоссе. 1956. Частная коллекция

Система требует истового служения — даже в отсутствие посетителей приставленный к машинам человек просто одержим идеей работы и порядка. В полном одиночестве, на склоне дня, который предполагает отдохновение, он не дает себе отдыха или минуты созерцания. Он при галстуке и при исполнении. Его не интересует время суток.

Созданная американцами цивилизация — это победный мир дня и света круглосуточно. Безмятежное царство света цивилизации игнорирует наступление ночи, сумрак леса и склонность природы в целом к равновесию света и тьмы (освещенный предмет порождает свою тень). В “реалистической” картине Хоппера появляются метафизические мотивы тотальной аномальности мира — точно такие, как в работах сюрреалиста Р.Магритта, который мог представить себе солнечный пейзаж под ночным небом. Но если у Магритта в картине “Божья гостиная” аномалии были в ведении Бога, то у Хоппера империю дня создает человек, не задумываясь о последствиях для собственной психики.

Воспаленное от бессонницы сознание человека отделяется от героя картины и проецируется Хоппером на полотно в виде самостоятельной сущности. В этом пласте бытия, к которому герой картины повернулся спиной, существуют странные образы подкрадывающихся мертвенно-живых сухих трав и страшной угрозы запыленных аморфных лесов. Природа у Хоппера, несмотря на внешнюю индифферентность, заряжена враждебностью к человеку. Однако эту угрозу видим мы, зрители, а не человек на картине, чья спина смотрится особенно незащищенной.