Екатерина II – законодательница
в храме богини Правосудия

Дмитрий Левицкий
Екатерина II – законодательница в храме богини Правосудия
1783. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Екатерины-законодательницы стоит в

творчестве Левицкого особняком, хотя государыню-императрицу он на протяжении своей жизни писал неоднократно. Но в данном случае мы имеем дело не просто с парадным портретом. Это скорее символическая картина, отражающая представления российских просветителей об идеальном монархе, изящно завуалированное наставление императрице, как следовало бы вести себя прогрессивному правителю.

Екатерина стоит в самом центре храма Правосудия на фоне величественных колонн, окутанных тяжелым занавесом, и мощного пьедестала со статуей Фемиды. За колоннадой простирается гладь моря с плывущими по нему кораблями, небо покрыто свинцовыми тучами. Величественным, но в то же время изящным жестом властительница указывает на жертвенник с надписью “Для общего блага”, где сгорают алые маки, а внизу, на стопке внушительных фолиантов (все это своды законов) восседает орел с молнией в когтях. На голову Екатерины возложен лавровый венок, одета она в строгое белое платье, сродни античной тунике, на плечи накинута царская мантия, а на груди сверкают цепь ордена Святого Андрея Первозванного и крест ордена Святого Владимира. По всей видимости, разработкой замысла занимался друг Левицкого Николай Львов.

Портрет Н.А. Львова. 1770

Все атрибуты, используемые в картине, несут свою смысловую нагрузку. Корабли намекают на блистательные победы русского флота на Черном море и недавно состоявшееся присоединение Крыма. Лавровый венок — знак доверенной народом власти, сжигаемые маки (античный символ сна и покоя) указывают на готовность императрицы отказаться от спокойной жизни во имя общественного блага. Книги могут являться намеком на деятельность Екатерины, созвавшей в свое время Комиссию по созданию новых законов и даже написавшей специальный “Наказ”, которым члены комиссии должны были руководствоваться.

Таким образом, реальные “приметы времени” оказываются тесно переплетенными с аллегорическими атрибутами. Да и сам образ главной героини органично вписывается в это реально-символическое пространство. В чертах жрицы Правосудия не так уж много сходства с настоящей Екатериной, хотя, без сомнения, перед нами именно она, великая императрица. Впрочем, в данном случае Левицкий и не ставил перед собой цель достичь портретного сходства, ведь, как мы уже говорили, он создавал собирательный образ просвещенного монарха, а не обычный портрет.

Портрет А.Д. Ланского. 1782

Екатерина, как и следовало ожидать, работу одобрила, а общество встретило новую картину Левицкого с восторгом. Поэт И.Ф. Богданович обратился со страниц “Собеседника любителей российского слова” со стихотворным приветствием к художнику:

Левицкий! Начертав Российско божество,
Которым седьм морей покоится в отраде,
Твоею кистью ты явил в Петровом граде
Бессмертных красоту и смертных торжество.

Левицкий, со своей стороны, счел необходимым опубликовать ответ в следующем номере журнала. Он подробно описал свое произведение и дал его четкое истолкование. Но поток восторгов на этом не прекратился. Вдохновленный картиной, Державин написал оду “Видения Мурзы”, где восторженно отзывается о героине портрета:

Сошла со облаков жена, —
Сошла — и жрицей очутилась
Или богиней предо мной.
Одежда белая струилась
На ней серебряной волной;
Градская на главе корона,
Сиял при персях пояс злат.

Образ Екатерины-законодательницы получился настолько удачным, что не только сам Левицкий создавал его реплики, но и другие живописцы копировали его многократно.