Культурное всеприсутствие

Предшественники

В формировании Д.Г. Левицкого свою роль прежде всего сыграл отец – крупнейший украинский гравер-график, получивший образование в Польше и Германии. Всю свою жизнь он был связан с Киевской духовной академией и Киево-Печерской типографией. Его творчество представляло своеобразный сплав западных влияний и местных национальных традиций. Последние, согласно мнению Н.М. Чегодаевой, заключались в “элементах жизненности, нередко с оттенком простонародной непосредственности”. Именно этот малороссийский здравый смысл и иронический взгляд имеет в виду А.Н. Бенуа, когда пишет о том, что в работах Д.Г. Левицкого “всё исполнено жеманной грации, какого-то яда с еле заметной, тончайшей подчеркнутостью, вполне понятной в здоровом и веселом малороссе, порядочно-таки издевавшемся в душе над всей этой комедией”.

Первые навыки рисования, так же как и первые художественные впечатления, Левицкий получил дома, в мастерской отца. От отца он унаследовал также дар композиции, крепкий рисунок и уверенную руку при работе с натуры. Сама среда художественной интеллигенции и духовенства, в которой Левицкий воспитывался и рос, обеспечила ему хорошее образование, начитанность, широкий круг интересов.


(1)	(2)

В 1758 г. Левицкий переезжает в Петербург и становится учеником А.П. Антропова, с которым, возможно, имел контакты еще в свою бытность в Киеве. Опыт работы над декоративными росписями Триумфальных ворот (А. Антропов. Императрица Екатерина Вторая) (1) по случаю коронации Екатерины II под руководством того же Антропова не прошел даром для Левицкого, всегда проявлявшего в дальнейшем талант декоративного видения композиции в целом. Работа с декорациями определила путь вхождения природных мотивов в портретную живопись Левицкого — через театральные декорации и условный декоративный пейзаж. В этом направлении творчества Левицкого знаток русского пейзажа А.А. Федоров-Давыдов отмечает сходство пейзажного антуража серии смолянок с декоративными панно Б. Суходольского (“Астрономия”) (2), и Ф. Колокольникова (“Прогулка”) (3).

(3)

(4)

В живописном опыте Левицкого были и иконописные работы. Последнее, вкупе с непосредственным влиянием портретной живописи Антропова, восходящей к парсуне, определило привязанность Левицкого к чувственно-осязаемой предметности в живописном воспроизведении окружающего мира и человека. Как мастер портрета Левицкий органически продолжил линию русского портретного искусства, идущую от И.М. Никитина (“Портрет М.Я.Строгановой”) (4) и А.М. Матвеева (“Автопортрет с женой Ириной Степановной”) (5). Свою роль сыграло наличие в художественной жизни России и окружении Левицкого большого количестве западных мастеров, представителей господствующего в то время стиля рококо, таких как Л. Токе, Ж.Л.Ф. Лагрене, П. Ротари, С. Торелли, Г. Грот.

(5)

Разные исследователи считают, что мастерство Левицкого окончательно отточилось под влиянием Ал. Рослина (“Дама под вуалью”) (6) и Й.Б. Лампи Старшего и под руководством преподавателей Академии — итальянца Дж. Валериани и француза Лагренэ. Н.М. Чегодаева отмечает, что “с Запада в Россию пришло умение трактовать портрет как картину, свободно и красиво строить его композицию; влияние иностранных художников, несомненно, помогло Левицкому овладеть основами декоративного мастерства, приемами живописной передачи фактуры одежды и обнаженных частей тела”.

(6)

Специалисты также отмечают, что поздние детские портреты дочерей Павла I (“Портрет великой княжны Александры Павловны”) (7) написаны Левицким в духе детских портретов английских художников конца ХVIII века Д. Хопнера и Т. Лоуренса.

(7)

О личности Левицкого и характере его взглядов говорит то, что он входил в круг выдающихся людей своего времени, таких как Н. Львов, Г. Державин, В. Капнист, И. Дмитриев, И. Долгорукий, Н. Новиков. С последним он был особенно близок в конце своей жизни, в пору увлечения идеями масонства.

Последователи

Академии художеств Левицкий в течение многих лет возглавлял портретные классы. Он придерживался либеральных взглядов на преподавание и был противником зарегулированности выпускных конкурсных заданий. Своим ученикам он советовал смотреть и штудировать работы Рембрандта и ван Дейка. Среди наиболее знаменитых учеников Левицкого числятся В.Л.Боровиковский и С.С. Щукин (“Портрет Александра I”) (8). Последний заменил Левицкого на посту преподавателя в портретном классе. С. Щукин в своем творчестве развил поздние тенденции романтизма, возникшие в творчестве Левицкого.

(8)

Что касается В. Боровиковского, то свидетельств его официального ученичества у Левицкого нет, хотя они часто пересекались в доме их общего знакомого Н. Львова. Речь скорее идет о влиянии Левицкого на общее направление развития Боровиковского.

(9)

Среди менее известных учеников Левицкого находятся портретисты П.С. Дрождин (“Портрет мальчика”) (9), Л.С. Миропольский (“Портрет неизвестного с сыном”) (10), Е.Д. Камеженецкий, которые при отсутствии выдающихся работ поддерживали общий высокий уровень портретного искусства в России.

(10)

Культ чувственно-осязаемой предметности и эстетики вещного мира, умение Левицкого артистически передавать разнообразнейшие материалы, ценить драгоценность живописной поверхности были освоены мастерами “золотого века” русской культуры — К.П.Брюлловым, О.А.Кипренским, А.Г.Венециановым, П.А.Федотовым. Вне его опыта не может быть полностью осмыслена игровая и театральная специфика парадного портрета в творчестве Брюллова (“Графиня Ю.П.Самойлова, удаляющаяся с бала у персидского посланника”) (11) и О.А.Кипренского (“Портрет Е.В.Давыдова”) (12).


(11)	(12)

Что касается влияния творчества Левицкого на русское искусство в целом, то здесь надо отметить его роль в поддержании, разработке и передаче эстафеты последующим поколениям игровой традиции. Игровая составляющая, имевшая место в фольклорной культуре Древней Руси, с началом Средневековья спустилась на нижние этажи культуры. Русская живописная культура вплоть до Левицкого сохраняла чрезвычайную серьезность. Левицкий смог восстановить в сфере высокой культуры права игрового компонента и с его помощью решить ряд проблем становления личностного и индивидуального начал в национальной школе портрета.

Он значительно расширил жанровое разнообразие портрета за счет создания адекватных возрастным особенностям образцов детского и юношеского портрета. Опять же при помощи игрового начала он смог создать показательные примеры парадоксальной русской ментальности (“Портрет П.А.Демидова”).

Стихия игры, столь плодотворная в творчестве Левицкого, была востребована на новом уровне русской культурой только в конце ХIХ века, в искусстве В.А. Серова, мастеров “Мира искусства”, “Бубнового валета” и др. Фильтры отечественной традиции Левицкого определили более мягкий характер игровых интенций культуры Серебряного века и последующих течений, не допуская ни излишнего эротизма, ни экспрессивной демоничности в этом направлении, не давая отечественным мастерам слишком “заиграться”. В это же время и этими же мастерами были востребованы принципы живописной маэстрии, вещной эстетики мира, идеалы женской красоты Левицкого. Показательным является восторженный отзыв К. Коровина: “Разве не поэт Левицкий? Какие и как у него переданы женщины!”

(13)

Много позднее, на излете ХХ века, образы женщин Левицкого возникнут как символ национальной памяти и красоты на фоне московских пейзажей Т.Г. Назаренко (“Московский вечер”) (13). Именно в этом качестве видится культурное всеприсутствие творчества Левицкого в отечественной художественной традиции.

Литература

Бенуа А.Н. История русской живописи в ХIХ веке. — М., 1998.

Федоров-Давыдов А.А. Русский пейзаж ХVIII — начала ХIХ века. — М.: ЗАО Центрополиграф, 2005.

Чегодаева Н.М. Д.Г. Левицкий // История русского искусства. Т. VII. — М.: Изд-во Академии наук СССР, 1961.