Храм Зевса Олимпийского

Храм Зевса Олимпийского (Олимпейон).
Около 174 г. до н.э. – II в. н.э. Афины

лимпейон построен на месте древнего святилища Зевса. Присутствие на том же участке мифического Девкалиона, праотца греческого народа, который выжил после потопа и восстановил род человеческий, бросая вместе со своей супругой за спину “кости праматери” — камни, свидетельствует о почитании хтонической ипостаси Зевса, вызвавшего в гневе потоп и выпустившего на волю подконтрольный ему хаос, и об определении храма как “нижнего” (в пятистах метрах от подножия Акрополя).

Показательно, что начатая тираном Писистратом в 515 г. до н.э. постройка дорического храма не была продолжена в классическую эпоху. Строительство было возобновлено в эпоху эллинизма (175–164 гг. до н.э.), когда хаотизация космического порядка вызывает к жизни антропоморфные образы классического ордера.

Храм Зевса Олимпийского

Освящение храма в 132 г. при римском императоре Адриане произошло в новой ситуации — утраты сакральности храма и появления культов обожествленных императоров. Согласно новой программе, Адриан переадресовал храм богу вечно длящегося настоящего — Зевсу Олимпийскому, тем самым дав ему статус верхнего храма.

Олимпейон — самый большой в материковой Греции диптер, в котором впервые коринфский ордер выступает как монументальный, формирующий колоссальный периптеральный объем.

104 коринфские грандиозные по высоте колонны пентелийского мрамора буквально образуют лес. Уподобление колонны дереву, гороподобная высотность храма и апелляция к натуралистичным природным формам леса свидетельствуют о том, что ритуал перерождения стремится уйти из искусственной постройки в реальное лоно Богини-матери — рощу/гору, что “можно расценивать как знак потери греческим храмом своего былого “спасительного” значения” (Л. И. Акимова).

Колоссальных размеров статуи Зевса Олимпийского (копия скульптуры Фидия) и императора Адриана из слоновой кости и золота вытеснили зрителя из целлы, заменив собою наос, что привело к отмиранию “идеи пути божества от смерти к жизни через трансформацию в западной части. “Путь” претворяется в “вечную остановку”... идея периодического цикла жизни/смерти вытесняется мыслью о вечной жизни” (Л.И. Акимова).

Фидий. Зевс Олимпийский.
Мраморная римская копия

Утрачивается диалектическое взаимоперетекание мужского и женского, стихийного и рационального, материального и духовного — дух вырывается вверх, а материя костенеет и мертвеет. Круговорот времени замирает в вечности. Колонна уходит от антропоморфности к древнему образу Мирового древа, так же как античные боги возвращаются к своим абстрактным, вещным, растительным или зооморфным обликам. Потеря человеческого масштаба грандиозной по высоте колонны соответствует потере тождественности космоса его божественным творцам. “Космос, вытолкнув их из своей сердцевины, остался управляемым некими иными, неантропоморфными началами” (Л.И.Акимова), которые зритель может постичь только умозрительно.

Изменение идеологии храма находит выражение в его грандиозных размерах, в отмене принципа обозримости и переходе к идее бесконечности и иррациональной множественности, в статичности фасадного прочтения периптера и фронтальных точек зрения на культовую статую, в замене действенности процессии на пассивное предстояние. Введение в храм статуй обожествленного человека, равных сакральным, превращает храм в памятник славы.