АРТ-ГАЛЕРЕЯ

 

Надежда ВИНОГРАДОВА

 

Андо Хиросигэ

Андо Хиросигэ – наиболее известный и талантливый представитель последнего этапа развития японской гравюры на дереве направления укиё-э, пейзажист. Подобно старшему современнику Хокусаю, Хиросигэ жил и работал в японской столице Эдо (современный Токио). Испытав на раннем этапе влияние этого великого мастера, он сумел преодолеть его и создать свою неповторимую творческую манеру.

Творчеству этих двух крупнейших мастеров сопутствовали большие перемены в японской гравюре XIX века. Благодаря их деятельности искусство гравюры пережило еще один высокий подъем, связанный с расцветом жанра пейзажа. Природа, занимавшая в средневековом искусстве Японии важнейшее место, в японской гравюре XVII–XVIII вв. как бы оставалась вне поля зрения художников. В графических сериях, посвященных быту, занятиям и развлечениям горожан, она почти не изображалась, а скромные пейзажные мотивы служили лишь эмоциональным дополнением. Хокусай, а следом за ним и Хиросигэ сумели вновь открыть и передать людям красоту японской природы.

По-разному осмысляя ее эстетические качества, каждый из них создал образ своей страны, определивший целую эпоху в истории укиё-э. По-разному сложились и судьбы мастеров. Хокусай создал свои лучшие работы, когда ему было за шестьдесят, Хиросигэ стал на самостоятельный путь уже к тридцати пяти годам. Однако присущая Хиросигэ индивидуальная творческая манера и особенности его эстетического восприятия мира сложились далеко не сразу.

Оставшись в тринадцатилетнем возрасте сиротой, Хиросигэ, с детства увлекавшийся живописью, в пятнадцать лет поступил учеником в мастерскую графика Ика Утигава Тоёхиро (1773–1828), чья мягкая живописная манера соответствовала темпераменту молодого художника. В 1812 г. он получил диплом художника, но до самой смерти учителя продолжит работать в его мастерской, копируя произведения Тоёхиро в жанрах бидзин-га (красавицы) и якуся-э (портреты актеров).

Портрет обитательниц домов Ёсивара. 1810-е

 

В соответствии с модой времени Хиросигэ на раннем этапе своей творческой деятельности сам пробовал силы в наиболее популярных жанрах: исторических и театральных сценах, портретах обитательниц веселых домов Ёсивара. После смерти учителя основной темой гравюр Хиросигэ, увлеченного творчеством Хокусая, стали виды японской столицы Эдо. Но, в отличие от Хокусая, с его величественными, исполненными мощной жизненной силы пейзажами, Хиросигэ привлекала поэтичность и задушевность природы его небольшой страны.

Выпущенная в 1827 г. серия из десяти листов “Десять видов восточной столицы”, за которой последовали: вышедшая в 1831 г. серия “Виды восточной столицы” и созданная в 1832–1834 гг. серия “Достопримечательности восточной столицы”, стали новым и важным этапом в жизни мастера. Работы художника привлекли внимание горожан своим живым и эмоциональным видением мира, новизной перспективных решений, проявляющихся в любви к асимметрии композиции, в умении уловить гармонию жизни природы.

В пейзажных сериях, выполненных Хиросигэ в начале 1830-х гг., уже во всей полноте проявился лиризм мастера, его стремление раскрыть особенности той или иной местности, характеризующие природу его небольшой страны, ее разнообразие и живописность. “Если даже посещать одно и то же место неоднократно, – говорил Хиросигэ, – оно кажется каждый раз совершенно другим”. И в этом непосредственном эмоциональном стремлении каждый раз заново пережить увиденное выявляется характер истинно японского художника. С этим в значительной мере связана любовь мастера к сериям, посвященным какому-либо одному полюбившемуся природному мотиву или городскому пейзажу.

Представление Кабуки в театре Сарувакатё.
Ок. 1849–1850. Серия “Знаменитые виды Восточной столицы”

 

В серии “Виды восточной столицы” достоверность увиденного соединилась со стремлением найти свой особый угол зрения, запечатлеть все необычное и поэтическое, что подметил взгляд художника. Самые живописные места столицы Эдо, переданные Хиросигэ с удивительной топографической точностью (что само по себе было новшеством в искусстве гравюры), изображены им в то время года или суток, когда они особенно красивы.

Луна из-под моста Рёгоку. 1831. Серия “Виды Восточной столицы”

 

Мастер стремился выявить их значительность при разном освещении или при взгляде на них с неожиданной и наиболее эффектной точки зрения. Таков лист серии “Луна из-под моста Рёгоку”, в которой Хиросигэ выступил перед зрителями как талантливый и изобретательный мастер композиции. Виды города, показанные им, основаны на острых контрастах крупных архитектурных форм, направленных по диагонали вглубь гравюры. Огромные, мощные, почерневшие от времени бурые деревянные балки моста Рёгоку, словно срезанные верхним краем гравюры, вплотную приближены к зрителям и служат обрамлением раскрывающегося вдали тихого ночного пейзажа с черными силуэтами деревьев, резко вырисовывающимися на фоне закатного неба лодками, качающимися на воде, и выплывающей в небо огромной луной.

В этой гравюре все необычно и романтично: контраст темных балок моста и алеющего закатного неба, позиция самого художника, как бы выглядывающего из-под грузной массы моста, атмосфера тишины и спокойствия, уловленная и переданная им. Уже в этой ранней работе Хиросигэ проявил себя как новатор в японской гравюре.

В изображении видов столицы Эдо Хиросигэ чрезвычайно многообразен. Через полет журавлей, через цветение вишни он открывает красоту мира, любуется тем, что видит перед собой, давая зрителям возможность насладиться по-новому увиденным зрелищем его любимых мест. Виртуозно используя технику тиснения и раската, Хиросигэ добивался передачи зыбких, преходящих состояний природы, атмосферных эффектов – снега, тумана, закатного неба.

Данная серия принесла ему значительную известность. При всем многообразии листов серии “Виды восточной столицы” их во многом объединяет сходство композиционных приемов. Для всех характерна линия горизонта, проходящая посреди вытянутого вширь листа и отделяющая гладь воды от неба. Горы, строения, расположенные за линией горизонта, кажутся маленькими и словно тающими в тумане. Такую передачу пространства Хиросигэ перенял у голландских пейзажистов, включив ее в богатый арсенал своих выразительных средств.

Воробьи над покрытой снегом камелией. 1830-е

 

1830-е годы стали временем яркого расцвета таланта мастера. В это время он полностью отдается новым темам – пейзажу и изображению природы в жанре “цветы–птицы”. В них во всей полноте проявилось стремление художника показать особенности японской природы, ее камерность и живописность. Он любуется причудливыми скалами и водопадами, стремится передать красоту ночной тиши, яркость полной луны и молодого месяца, выплывающего из-за скал (серия “Двадцать восемь видов луны”, 1832), находит очарование в засыпанных снегом цветах (“Воробьи над покрытой снегом камелией”), насыщает свои произведения характерной для японской поэзии идеей одиночества и заброшенности.

Журавль на рассвете. Ок. 1832

 

Хиросигэ много путешествовал по Японии. В результате его поездок родились многочисленные пейзажные серии. Наибольшую славу ему принесла серия “Пятьдесят три станции дороги Токайдо” (1833–1834), со всей полнотой и достоверностью запечатлевшая разнообразные виды японской провинции. Восточно-приморский тракт Токайдо, соединивший две столицы – Эдо и древний Киото, был самой оживленной дорогой Японии. Путь был не близкий, и для церемониального кортежа самураев, к которому присоединился Хиросигэ, он длился более двух недель. Во время путешествия художник зарисовывал все, что видел: крестьян, работающих на рисовых полях, рыбаков на реке, паломников, синтоистские храмы. Но в основном его внимание привлекала природа Японии, представшая перед ним во всем своем многообразии.

Зимний пейзаж около станции Хамамацу.
1832–1834. Серия “Пятьдесят три станции дороги Токайдо”

Ясная погода после снегопада на станции Камэяма.
1832–1834. Серия “Пятьдесят три станции дороги Токайдо”

 

В беспрерывно меняющихся видах, в оттенках синих, белых, красных и коричневых красок, во всей полноте раскрылся его талант колориста и рисовальщика. С исключительным мастерством воссоздает Хиросигэ туманную атмосферу раннего утра в листах, где изображен отъезд путешественников из святыни Мисима. Здесь постепенные переходы цвета от более темного к более светлому в сочетании с четкой линейностью первого плана создают ощущение пространственной глубины. С удивительной достоверностью и мягким лиризмом изображает мастер занесенную снегом деревушку Камбара, ее притихшую улицу и запоздалых путников, укрывающихся от снега зонтами.

Примечательно, что Хиросигэ часто изображает переходное состояние природы, движение стихий. Так, в листе “Ливень в Сено” он показывает внезапно обрушившиеся на землю косые потоки, сквозь которые едва проглядывают пригнувшиеся ветки деревьев, молодые поросли бамбука, полускрытые стеной дождя. Застигнутые бурей путники бегут по склону, с трудом преодолевая ветер. Весь пейзаж пронизан чувством напряженности, а сама буря воспринимается мастером как живое дыхание жизни.

Художник воссоздал на бумаге череду прославленных и знакомых всем паломникам мест: красоту озера Бива, тишину и спокойствие священного острова Эносима. Созерцание морских просторов открыло мастеру цветовые созвучия воды и неба, помогло передать неяркие тона далеких гор. Широкий морской пейзаж Эдзири, построенный на чередовании планов, показе убегающих к горизонту парусных лодочек, гармоническом сочетании различных оттенков неба и воды, позволил почувствовать простор и приволье природы Японии, давал отдых его душе и глазам.

Юи. Перевал Сатта. 1833–1834. Серия “Пятьдесят три станции дороги Токайдо”

 

В ряде гравюр, желая подчеркнуть трудности пути, Хиросигэ, напротив, контрастным сопоставлением планов и цветовых пятен, диагональным расположением предметов стремился передать напряженную динамику ритмов природы. В листе “Юи. Перевал Сатта и скалы над озером Хаконэ” массивам пестрых гор, сдвинутых к краю листа, и силуэтам скрюченных ветром деревьев, приютившихся на скалах, противопоставлена спокойная ясность глубокой воды и геометрическая правильность далекой снежной вершины Фудзи.

Мост Охаси, внезапный ливень близ Атакэ.
1857. Серия “Сто знаменитых видов Эдо”

 

Cвойственная времени любовь к достоверной точности показанных мест и деталей быта, архитектуры домов и конструкций мостов сближают гравюры Хиросигэ с традициями школы укиё-э. Однако умение наполнить поэзией любой обыденный мотив, передать скромную прелесть тихих деревенских улочек и рыбацких лодок, качающихся у причала, выделило творчество художника из среды современников, сделало его классиком лирического пейзажа.

Ночной дождь в Карасаки.
Ок. 1834. Серия “Восемь видов провинции Оми”

 

После выхода в свет серии гравюр о дороге Токайдо Хиросигэ завоевал широкое признание горожан. Обретенная слава вдохновила его на создание многих новых блестящих работ, таких, как серия “Восемь видов провинции Оми” (1832–1834) и “Виды Киото” (1834), которые также явились результатом путешествия в старую столицу. Восхищение Хиросигэ жизнью Киото сказалось в поэтизации обыденных сцен, запечатленных на фоне природы. Цветущие вишни, старые сосны, храмы под снежным покровом – основные мотивы его гравюр. За свою жизнь Хиросигэ создал несколько тысяч пейзажных листов. В них отразились присущая японцам тонкость восприятия природы, чувство неразрывного родства с ней.

После кончины в 1849 г. главного мастера пейзажа Хокусая слава знаменитого пейзажиста целиком перешла к Хиросигэ. Как бы подхватив эстафету старшего современника, он задумал обратиться к прославившей Хокусая теме Фудзиямы. В 1852 г. Хиросигэ создал серию “Тридцать шесть видов горы Фудзи”, представив, подобно Хокусаю, священную гору как вечный символ Японии, возникающий перед взором путников в самых разных частях страны. Однако, в отличие от Хокусая, Хиросигэ сделал акцент на камерной прелести японской природы, значительно меньше внимания уделив изображению людей. И хотя их присутствие обозначалось множеством деталей, таких как крыши селений, виднеющихся среди зелени, паруса, белеющие на фоне морской синевы, или рыболовные сети, развешенные для просушки, сам человек почти не включен мастером в пейзаж, главным героем которого стала помещенная в центре гравюры и уравновешивающая всю композицию белоснежная пирамида горы Фудзи.

Композионно завершенные, ясно читаемые ландшафты этой серии полны обаяния и тихой прелести, хотя порой, стремясь выявить уравновешенность покоя и движения, господствующую в природе, мастер противопоставляет огромным, бушующим у берега волнам величавое спокойствие виднеющейся вдали горы, олицетворяющей гармонию ритмов вселенной.

Притягательная сила мотивов Фудзи была столь велика, что Хиросигэ обратился к ней вновь в 1858 г., уже незадолго до смерти. Идея противоборства активных и пассивных сил природы стала одной из ведущих в работах Хиросигэ начала 1850-х годов. В это время он предпринял ряд новых путешествий с целью показать людям самые примечательные места разных провинций Японии. Начатая им в 1853 г. серия “Более шестидесяти видов провинций” показывает вздыбленные скалы с приютившимися на их вершинах маленькими храмами, глубокие ущелья с перекинутыми через них шаткими мостиками, пенящиеся водовороты, словно накатывающиеся на зрителя волны.

В гравюрах 1850-х годов нашли отражение тревога и усталость, овладевшие уже немолодым художником. От них он избавился, переключившись на новые сюжеты.

Последние годы жизни Хиросигэ почти целиком посвятил работе над своей самой большой пейзажной серией “Сто знаменитых видов Эдо” (1856–1858), в которой он любовно и тщательно запечатлел во всех подробностях виды столицы и ее окрестностей.

Селения Минова, Канасуги и Микавасима.
1857. Серия “Сто знаменитых видов Эдо”

 

Его привлекали самые разные аспекты жизни города, его будни и праздники, уличные шествия, жизнь веселых кварталов, храмы и рынки. Особенно нравилось живописцу изображать мосты, которыми славилась столица. Их легкие дуги, перегнувшиеся через реки, позволяли художнику взглянуть на город с самых разных точек зрения, дать множество вариантов одного и того же мотива. Зоркий глаз художника, прожившего всю жизнь в Эдо, выискивал все новые и новые мотивы, находил самые неожиданные композиционные решения. С удивительной изобретательностью Хиросигэ то приближал к зрителю детали архитектурных сооружений, как бы открывая ему вид на город из ворот храма, с террасы дома, то делал его участником событий, то позволял любоваться далекими видами, открывающимися с холмов, проглядывающими сквозь крупные ветви деревьев или огромные цветы.

Храм Кинрюдзан в Асакусе. 1856.
Серия “Сто знаменитых видов Эдо”

 

Сильное увеличение деталей первого плана, за которыми открываются разнообразные виды столицы и ее окрестностей, было свойственно и прежним его гравюрам. Теперь этот прием приобрел особую выразительность, так сильно поразившую современников мастера, впервые увидевших эту серию. Напряженный ритм жизни столицы, яркая праздничность ее улиц и парков становились особенно ощутимыми благодаря кажущейся случайной точке зрения мастера, как бы мимоходом взглянувшего на город. Диагональное расположение фигур, резкий срез краем гравюры какой-нибудь детали и асимметричное расположение предметов также способствовали усилению впечатления случайности и естественности изображенной сцены.

Хиросигэ был одним из последних выдающихся художников старой Японии, впитавших в себя традиции японского классического искусства. Его творчество завершило собой развитие пейзажного жанра в искусстве укиё-э.

Вместе с тем искусство Хиросигэ связало многовековую художественную традицию и с современным творчеством, сделало ее живой и понятной для людей конца XIX–XX столетия. Оно помогло многим европейским художникам по-новому увидеть красоту жизни.